Летняя рапсодия - Страница 36

Он сдернул ее с кресла и подхватил на руки.

— Пусти меня, чудовище! — завопила Уитни, и едва она успела сделать глубокий вдох, как «чудовище» швырнуло ее в прохладную глубину бассейна.

Вечером явилась Хетти с подарком для Троя.

Полная фигура, затянутая в малиновое платье, а прическа по‑прежнему уложена в «пчелиный улей». Уитни пригласила ее зайти на чашку кофе и кусок праздничного торта. Болтая, они сидели на кухне, когда с работы вернулся Люк.

Он отказался от кофе и сказал, что намерен принять душ. Он потер рукой висок, и Хетти спросила:

— Голова разболелась, дорогой?

— Немного.

Уитни показалось, что он чуть бледнее обычного.

— Ты принял что‑нибудь от головной боли?

Он помотал головой.

— Я схожу наверх, принесу тебе аспирин.

— Я как раз туда и иду, — сказал он. — Где хранятся медикаменты?

— В ванной твоей бабушки в аптечке. — Люк повернулся было, чтобы уйти, но Уитни протянула руку к пакету на столе. — Хетти привезла подарок для Троя.

— Спасибо, Хет. — Люк слегка похлопал женщину по плечу. — Это очень мило с твоей стороны.

Прошло более двадцати минут, прежде чем Люк спустился вниз. Он переоделся в шорты и черную футболку, и его волосы были еще влажны после душа. Он пересек кухню и облокотился о стойку. Уитни заметила, что Люк как‑то странно напряжен, и почувствовала укол тревоги.

— Как твоя голова? — нахмурив брови, спросила она.

— Лучше, спасибо.

— Ты принял аспирин?

— Пару таблеток, — нетерпеливо, как показалось Уитни, ответил Люк. — Больше не болит.

Но если головная боль больше его не мучает, беспокойно думала девушка, то почему же он бледнее прежнего?

— Мне всегда так нравилась эта кухня, — оглядываясь по сторонам, промурлыкала Хетти. — Я даже по ней соскучилась. И мне не хватает твоей бабушки, Люк, — печально добавила она. — Уитни тебе говорила, что я приезжала сюда каждую неделю и делала ей прическу? Как бы Крессида себя ни чувствовала, она всегда хотела выглядеть как положено! Гордая женщина была твоя бабушка.

— Да, — отрывисто бросил Люк. — Она была гордая.

Уитни поняла, что ему не хочется говорить о своей покойной родственнице, но Хетти была не так чувствительна и продолжала тему:

— Но все же она рассказывала мне кое‑какие секреты, ну вы знаете, как старушки судачат со своими парикмахершами. — Она усмехнулась. — Мы как духовники или что‑то в этом роде.

Уитни заметила, что Люк беспокойно зашевелился, и решила отвлечь внимание говорливой гостьи.

— Я всегда была тебе очень благодарна за твои приезды, Хетти, — сказала она. — В те часы я могла с легкой душой съездить в Эмералд в магазин и не тревожиться, что могу понадобиться Крессиде. Только благодаря тебе и ее знакомым по приходу это было для меня возможно.

Но Хетти и не собиралась уходить от выбранной темы:

— Она постоянно твердила, как Уитни добра к ней. Рассказывала мне о долгих ночах, когда Уитни сидела с ней, такая терпеливая и заботливая, держала ее за руку, помогала ей во всем…

Смутившись, Уитни поморщилась.

— Хетти, не надо.

Но та только отмахнулась от ее протестов.

— Миссис Бранниген сказала мне, — решительно продолжала она, — что никто в мире даже и представить не может, что за ангел Уитни. Она оставила работу, очень хорошую работу, чтобы за ней присматривать. А одна подруга в Пентиктоне рассказала мне, что когда Уитни вернулась сюда ради твоей бабушки, то ее бросил жених…

— Хетти, пожалуйста! — Горло сдавило болезненной судорогой, Уитни отодвинула свой стул и встала.

— Извини меня, дорогая. — Хетти мягко коснулась ее руки. — Но Люку следует знать, чем ты пожертвовала ради его бабушки. Ты жертвовала не только своим здоровьем, без устали ухаживая за ней все те долгие месяцы страданий, но и многим другим. В конце концов, немало девушек мечтало бы обручиться с мужчиной вроде Брендона Маккиллопа.

— О черт! — Ничего не видя вокруг, Уитни отошла к раковине и уставилась в окно слепыми от слез глазами.

Долгое время на кухне не раздавалось ни звука, за исключением тиканья часов на плите и прерывистого дыхания Уитни. Натянутость повисла в воздухе густым туманом, и она чувствовала, как задыхается в нем.

Молчание наконец прервал Люк.

— Хетти, — сказал он негромко, — давай мы с тобой пойдем немного прогуляемся и дадим Уитни время успокоиться и прибраться. У нее был очень утомительный день со всей этой кутерьмой, детишками и прочее. Она, должно быть, очень устала.

— Конечно. — Голос Хетти дрогнул. — Конечно, Люк. — Она смешалась и наконец сказала: — Ну, всего хорошего, Уитни.

Та еле могла выдавить из себя сдавленное «Всего хорошего», так больно сжались мышцы ее горла.

Когда Люк с Хетти вышли, она доковыляла до ближайшего стула и села. Эмоции так переполняли ее, что девушке казалось, будто ее сердце рвется на части. Пока Крессида была жива, у Уитни просто не оставалось времени думать о разорванной помолвке… а после ее смерти сразу же появился Люк с малышом, и в вихре забот и проблем она задвинула эти мысли в дальний угол памяти. Сейчас же ей поневоле пришлось их вынуть и беспристрастно пересмотреть.

Брендон Маккиллоп был ошибкой. Если бы он действительно ее любил, то поддержал бы в ее решении взять на себя заботу о Крессиде, а не выдвинул бы вместо этого жесткий ультиматум:

«Детка, или я, или она. Я хочу на тебе жениться, и как можно скорее. Не собираюсь сидеть и ждать, пока ты играешь в сестру милосердия с какой‑то старухой, которая вполне может прожить еще лет десять».